Современные еврейские воззрения на Иисуса
Джон Т. Павликовский
Долгая история христианского антисемитизма, от Средних веков до нашего времени, достигшая своего пика в Холокосте, сделала очень трудным для еврейских религиозных авторов рассматривать Иисуса и его учение в позитивном свете. Несколько лет назад д-р Юджин Боровиц, один из ведущих современных иудейских теологов, признался мне, что найти хотя бы сотню евреев, заинтересованных в богословской дискуссии об Иисусе – задача очень трудная.
Однако несмотря на эмоциональный заслон, по-прежнему существующий в разных еврейских кругах по отношению к личности и учению Иисуса, небольшое число евреев – ученых и художников – в XX-м в. и в наши дни подняли "вопрос об Иисусе", как я
бы его определил. Недавняя книга Мэтью Хоффмана "От бунтаря к рабби: новый интерес к Иисусу и созидание современной еврейской культуры" замечательно описывает тот интерес к Иисусу, который зримо проявлялся в раннем реформистском движении и в идишской культурной среде (часто секулярно-ориентированной) в конце XIX - начале XX вв.
Любопытно, что на раннем этапе новое еврейское восприятие Иисуса отличалось решительной антихристианской направленностью: нужно было "освободить" Иисуса от христианских напластований – считалось, что они искажают образ Иисуса. Некоторые еврейские писатели и художники этого времени (в частности, Шагал) изображали Иисуса, как принимающего на себя страдания еврейского народа на протяжении христианской истории. Кроме того, некоторые из еврейских авторов полагали, что признание "за своего" основателя христианства – доминирующей религии в западном обществе – укрепит интеграцию в этом обществе еврейской общины, что и являлось основной целью реформистских и идишских авторов. Подобные попытки вызывали значительное внутреннее сопротивление, особенно среди ортодоксов и идишских писателей, которые, в поисках идентичности современного еврейства, видели выход прежде всего в воссоздании еврейского государства в Палестине.
В ранних попытках ввести Иисуса и его учение в еврейский ареал, исследователи по большей части обращались к истории, каковой она виделась иудаизму того времени. Ретроспективно можно выявить одновременно и позитивные, и негативные их итоги. С одной стороны, высокое значение стали придавать именно еврейской принадлежности Иисуса, в то время как большинство ученых-библеистов, во главе с известными немецкими экзегетами, пытались отсечь Иисуса от любых позитивных связей с иудейской религиозной традицией и доказывали, что с появлением Иисуса иудаизм себя изжил. Под влиянием еврейской учености несколько христианских ученых-первопроходцев впервые обратились к теме "Иисус и иудаизм" и постепенно заложили основу для полного пересмотра соответствующих христианских воззрений – что явствует из трудов многих сегодняшних ученых-библеистов, как например, кардинала Мартини, а также из "Пояснений на предмет правильного представления иудеев и иудаизма в проповеди и катехизисе римско-католической церкви", увидевших свет в 1985 г., к двадцатилетней годовщине появления декларации II-го Ватиканского собора Nostra Aetate.
Критика антисемитизма, имевшая центральное значение для еврейских авторов, с их лозунгом "повернуться к Иисусу-еврею", также положила начало процессу изменения христианского сознания в отношении церковного антисемитизма. И в конечном итоге покойный папа Иоанн-Павел II в нескольких своих писаниях назвал антисемитизм "грехом".
Негативный итог заключается в том, что первоначальная попытка обращения к личности Иисуса-еврея, как составная часть выстраивания еврейской религиозно-культурной идентичности и облегчения еврейской интеграции в современное либеральное общество, была со временем отвергнута мировым еврейским сообществом. В результате "вопрос об Иисусе" был снят с повестки дня еврейских научных исследований и еврейской общественной дискуссии. Холокост в этом плане тоже сыграл свою роль. Так что замечание д-ра Боровица, приведенное в начале заметки, вовсе не случайно.
Даже в революционной еврейской декларации о христианстве Дабру Эмет ("Говорите правду"), которую подписали 200 еврейских ученых и раввинов, Иисус не упомянут. Когда об этом спросили одного из авторов декларации, д-ра Михаэля Сигнера из университета Нотр-Дам, он ответил, что еще не пришло время для еврейской стороны поднимать "вопрос об Иисусе".
Но несколько еврейских ученых сломали барьер молчания об Иисусе, существовавший более чем полвека. Геза Вермеш из Оксфордского университета написал трилогию, в которой популярно рассказал об иудейских корнях евангельского учения Иисуса. Недавно изданный последний том трилогии носит название "Религия Иисуса-еврея". Американская ученая-библеистка Ами-Джилл Левин выпустила книгу, в которой Иисус предстает как еврей, обращающийся к евреям и основывающий не совершенно новую религиозную общину, а реформистское движение в рамках более широкого круга тогдашнего иудаизма.
Несколько еврейских ученых пошли дальше, не ограничившись еврейским контекстом учения Иисуса. Они подвергли тщательному анализу теологические аспекты христологии, выросшей из этого учения. В новой книге "Открывая Завет: еврейская теология христианства" д-р Майкл Коган смело утверждает, что евреям следует рассматривать христологическую традицию, возникшую вокруг Иисуса, как подлинное восприятие абсолютной и непостижимой тайны Божественного присутствия, наряду с равно аутентичным еврейским восприятием того же Божественного присутствия. Д-р Эллиот Вольфсон исследовал возможные связи между христологией воплощения и акцентом на воплощение, который он увидел в некоторых еврейских мистических текстах того же периода.
Другие еврейские ученые, среди них ученый-ортодокс Ирвинг Гринберг – один из самых плодотворных еврейских ученых в области иудейско-христианского диалога, в течение многих лет занимавший передовые позиции в новых иудейских воззрениях на Иисуса и христианство – говорит об Иисусе как "неудавшемся мессии", но не как о "лже-мессии". В его глазах и Моисей был "неудавшимся мессией". На первый взгляд, словосочетание "неудавшийся мессия" может вызвать негативную реакцию у христиан. Однако Гринберг, вместе с разделяющим его взгляды на возможность использования такого понятия д-ом Байроном Шервином их Чикагского института еврейских исследований, как раз вкладывают в него высокую оценку деятельности Иисуса. С их точки зрения, Иисус сделал очень много для развития интегральных для иудаизма мессианских воззрений, даже если ему и не удалось за свою короткую жизнь открыть полноту мессианской эры. Подобный взгляд не так уж далек от христианской конструкции "уже, но еще не": ее нередко используют, когда описывают провозглашение Иисусом мессианского царства.
И наконец, отметим еще одну тенденцию в иудаизме, связанную с "вопросом об Иисусе" – а именно, кардинальный пересмотр предшествующих концепций о "расхождении путей" иудаизма и христианства. Все больше христианских и еврейских ученых (например, Даниэль Боярин) представляют взаимоотношения церкви и синагоги в совершенно новом свете. С их точки зрения, вслед за Иисусом значительная часть христиан (вероятно, большинство) в течение нескольких веков оставалась в полной мере интегрированной в еврейство. Даже "поклонение Христу" не рассматривается ими, как полностью несовместимое с пребыванием в многообразном мире тогдашней еврейской общины. Например, в недавних книгах "Пути, которые никогда не расходились" (под ред. Адама Беккера и Аннет Йошико Рид) и "Переосмысление иудеохристианства: новые подходы к древним текстам и общественным группам" (ред. Мэтт Джексон-Маккейб) Иисус, вместе со значительной частью ранней христианской общины, рассматривается неотделимо от иудаизма. Еврейским ученых, представляющим это новое научное направление, Иисус видится крупным еврейским лидером-реформатором, наряду с другими выдающимися еврейскими лидерами своего времени.
"Вопрос об Иисусе" явно выходит на повестку дня в некоторых еврейских кругах, в гораздо большей степени, чем десятилетие назад. Однако новые еврейские поиски Иисуса ныне осуществляются и в гораздо более тесном сотрудничестве с христианскими учеными, чем это было в конце XIX - начале XX в. Куда они приведут – вопрос остается открытым.