Для начала рассмотрим, какой смысл вкладывают в понятие "иудействующие" некоторые популярные словари. Электронная еврейская энциклопедия называет иудаизантами "группы или секты, в той или иной степени отступающие от догматов христианства под влиянием иудаизма либо отождествляющие себя с евреями"[1]. Сразу отметим иррелевантность данного суждения, которое, во-первых, отмечает только одну причину "иудействования" – влияние иудаизма. Во-вторых, остается непонятным, почему отступление от христианства сопоставляется через союз "либо" с новой, еврейской самоидентификацией сектантов. История знает массу примеров, когда дистанцирование от христианской веры сопровождалось появлением у иудействующих еврейской идентичности и наоборот.
В энциклопедической статье, размещенной на портале "Религии мира", филолог и библеист Г.В. Синило, кажется, исправляет неточность данной дефиниции: "Иудействующие (лат.) –принятое в христианстве обозначение религиозных групп и сект, которые в той или иной степени отступают от догматов христианства под влиянием иудаизма, отождествляют себя с евреями или имеют только внешние признаки увлечения еврейской культурой и символикой"[2]. Здесь отсутствует противопоставление двух проявлений иудействования, хотя, с другой стороны, не всегда иудаизантство подразумевает возникновение у его носителей еврейской самоидентификации. Как и в предыдущем случае, предполагается лишь одна модель генезиса религиозного движения – "под влиянием иудаизма". Кроме того, к иудействующим автор причисляет демонстрирующих "только внешние признаки увлечения еврейской культурой и символикой". Содержание этого тезиса слишком неопределенно. На основании его можно, например, отнести к искомой категории и раннехристианских еретиков-назореев, и представителей мессианского иудаизма, и Эфиопскую Церковь, и адвентистов седьмого дня, и т.п. направления. Все они сохраняют базовую принадлежность к религии Нового Завета и в строгом смысле слова их следует именовать не "иудействующими", а "иудаизирующими христианскими течениями".
Оба представленные объяснения термина создают впечатление того, что иудействующие появлялись исключительно в контексте христианства, хотя, как мы увидим ниже, это не соответствует исторической действительности.
Весьма распространена в интернет-пространстве дефиниция, появившаяся еще в энциклопедии Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона: "Секты, стремящиеся к отожествлению христианства с иудейством"[3]. Это, безусловно, устаревшее, весьма туманное определение, взятое из церковного дискурса XIX в.[4], но по-прежнему популярное, судя по многочисленным цитированиям его в рунете. Автор энциклопедической статьи, в соответствии с принятой тогда традицией, причисляет к иудействующим иудеохристиан – эбионитов и назореев. Сюда же он относит и прозелитов – обратившихся в иудаизм христиан. Такое чрезвычайно широкое понимание слова "иудействующие" было характерно для церковной науки XIX в., но и сейчас еще продолжает существовать в сфере православного образования, и не только в ней. Примечательно, что в современном словаре "Христианские ереси и секты I–XXI веков" иудействующие также отождествляются с иудеохристианами, что выявляет проблему дифференциации данных понятий[5].
Мной был проведен небольшой опрос среди студентов-религиоведов и учащихся православных учебных заведений. Часть информантов получала одновременно светское и духовное образование.
Я предложила им ответить на вопрос: кто такие иудействующие? Почти треть опрошенных имела более-менее адекватное представление о сути феномена. Самые "правильные" ответы звучали так: "отчасти христиане, отчасти иудеи"; "христиане, которые… склонны к иудаизму"; "люди, которые в какой-то степени исполняют и христианские, и иудейские заповеди"; "те, в чьей религиозной жизни смесь какой-либо веры со значительной дозой иудаизма… мне кажется, что в самоидентификации они сами отличают себя от иудеев"; "некая смесь иудаизма и христианства" и т.п. Около 23% респондентов отождествили иудействующих с герами – неевреями, принявшими иудейскую веру. Остальные ответы (45%) были курьезными: "евреи по национальности, исповедующие иудаизм"; "иудеи вне Израиля, сохраняющие свои религиозные традиции и веру на территории других государств"; "…может, люди или философы, изучающие иудеев, или настоящие иудеи, которые действуют в настоящее время, а не раньше…". Три отклика из числа "экзотичных" были очень похожими: "иудеи, которые по максимуму придерживаются основных принципов иудаизма"; "иудеи, занимающиеся активной миссионерской деятельностью, возможно, это те, кто стали иудеями не по рождению. Или же это те, кто является просто активным иудеем... а не номинальным"; "иудействующий –это активно верующий иудей, соблюдающий все предписания своей религии… не каждый иудей может быть иудействующим…". Обратим внимание на то, что участники опроса в силу специфики получаемого им образования претендовали на определенную религиоведческую грамотность…
Таким образом, уже поверхностное знакомство с вопросом (словарные определения, опрос студентов) выявляет недостаточную разработанность и артикулированность представлений об иудействующих в том сегменте, где можно было бы ожидать более высокого уровня информированности. Погружение же в историю – и понятия "иудействовать", и самого феномена иудаизантов – демонстрирует существование чрезвычайно сложной и запутанной проблемы научной дефиниции термина.
Истоки термина "иудействующие", по мнению венгерского исследователя Роберта Дана, восходят к библейскому тексту: "И многие из народов страны сделались Иудеями (здесь и далее курсив мой – Т.Х.), потому что напал на них страх пред Иудеями" (Эсф 8:17). В еврейской Библии в данном месте было употреблено слово "митъяхадим" (буквально – "становящиеся иудеями"), подразумевавшее переход в иудейскую веру и имевшее позитивную коннотацию. Создатели Септуагинты использовали греческий эквивалент данного термина ("иудайзейн"),который впоследствии применялся авторами античной эпохи. Иосиф Флавий в "Иудейской войне" вкладывает в это слово дополнительное значение – следование еврейскому образу жизни. Оно стало определяющим для дальнейшей судьбы понятия "иудействовать".
С появлением христианства, по утверждению венгерского историка, слово "иудайзейн" приобретает легкий пейоративный оттенок.
Оно употребляется в послании к Галатам, где апостол Павел упрекает апостола Петра в том, что тот заставляет обратившихся в христианство язычников жить в соответствии с иудейской традицией: "Если ты, будучи иудей, живешь как язычник, а не как иудей, почему ты принуждаешь язычников жить как иудеи?" (Гал 2:14).
Латинский эквивалент термина – "judaizare" – также, по мере укрепления позиций Церкви, приобрел стойкую отрицательную окраску. На протяжении всей истории христианства содержание понятия "иудаизантство" варьировалось в зависимости от историко-культурного контекста и применялось для характеристики явлений, весьма далеких друг от друга. Так, Лаодикийский собор 364 г. квалифицировал празднование субботы как ересь иудействования. Иоанн Златоуст называл иудаизантами христиан, соблюдающих праздники, предписанные Ветхим Заветом. А Бернар Клервосский полагал, что христиане "иудействуют", занимаясь ростовщичеством. Многие средневековые авторы считали обнаружение различных проявлений иудаизантства главным занятием своей жизни. Но особенно ярко тенденция к обоюдным обвинениям в грехе "иудействования" проявилась в эпоху Реформации в протестантской и католической среде[6].
Напомним также о взаимных упреках, которые предъявляли друг другу восточные и западные христиане в ходе богословской полемики незадолго до событий 1054 г. и после них. Так, византийцы инкриминировали латинянам иудаистические тенденции за соблюдение субботнего поста и служение на опресноках. В свою очередь последние обвиняли первых в исполнении "иудейских законов очищения": под таковыми подразумевался запрет на участие в таинствах женщин в известные дни биологического цикла, а также обычай крещения младенцев на 8-й день после рождения[7].
Однако нас интересуют не только имена, но и сущности. Чтобы предложить собственную дефиницию термина, нам необходимо углубиться в историю настоящего, а не мнимого иудействования. Характеристика различных форм иудаизантства позволит уяснить существенные признаки этого феномена. Ввиду большого количества религиозных течений мы обратим особенное внимание на менее известные среди них.
Эпоха античности
Категория "себоменой/фобоменой" (греческое название "чтущих Бога", "богобоязненных") открывает первую страницу в многовековой истории иудаизантства. Современные исследователи называют этих иудействующих язычников "полуобращенными" (mid-converts), "сочувствующими" (sympathizers) и "квазипрозелитами"[8].
Феномен квазипрозелитов сформировался под непосредственным влиянием иудейской религии. Разница между "боящимися Бога" и прозелитами заключалась в том, что первые не совершали обрезания. Термины "себоменой/фобоменой" неоднократно встречаются в "Деяниях апостолов" (Деян. 10:2; 13:16, 26, 43, 50; 16:14; 17:4, 17; 18:6–7). Эквивалент этих терминов ("теосебис») обнаруживается в эпиграфических памятниках в синагогальных надписях[9]. Отношения между иудеями и квазипрозелитами были довольно тесными, а категория "боящихся Бога" – достаточно широкой. В нее входили и те, кто прибавлял иудейского Бога к своему пантеону, и те, кто придерживался монотеизма, и те, кто подражал в той или иной степени еврейскому образу жизни, следуя моральным предписаниям, соблюдая субботу, не употребляя в пищу мяса нечистых животных, участвуя в жизни иудейской общины и т.д. Квазипрозелиты занимали в глазах евреев промежуточное положение между язычниками и полноценными герами; они еще не были частью иудейской общины. От прозелитов их отличало также то, что они могли принимать участие в отправлении языческих культов.
Эпиграфические источники свидетельствуют о распространении феномена "чтущих Бога" на территории Боспора. Там они создавали религиозные ассоциации – так называемые фиасы адептов "Бога высочайшего", воспроизводящие структуру языческих религиозных объединений. Основным центром почитания "Бога Высочайшего" в I–IV вв. был город Танаис. В целом можно говорить об иудаизации религиозной жизни Боспора в этот период. Согласно "Деяниям апостолов", "себоменой" оказывались довольно восприимчивыми к христианским идеям. Поэтому именно "боящиеся Бога" становились костяком христианских общин. Но они же могли и препятствовать христианской миссии, солидаризуясь с иудеями[10].
Часть квазипрозелитов образовала несколько самостоятельных религиозных групп, которые также должны быть отнесены к иудействующим. Это гипсистарии, массалиане, теосебис и целиколы. О первой из них сообщают два автора – свт. Григорий Назианзин и свт. Григорий Нисский. Представители этого течения, существовавшего в IV в. в Каппадокии, отрицали изображения и жертвоприношения. Они соблюдали субботу и некоторые иудейские пищевые запреты, но отвергали обрезание. По утверждению свт. Григория Назианзина (отец которого принадлежал этой секте до обращения в христианство), гипсистарии "поклоняются огню и светильникам". Учение последних он называет сотканным из противоположностей – языческого заблуждения и подзаконного мудрования"[11]. С иудеями сопоставляет гипсистариев и свт. Григорий Нисский в трактате "Опровержение Евномия". Они, по его словам, именуют Бога Высочайшим (греч. "гипсистон", отсюда и название секты), но не признают его Отцом[12].
Другая аналогичная группа – массалиане ("молящиеся"), или евфемиты, о которых известно из "Панариона" свт. Епифания Кипрского (I в.). Согласно Епифанию, первоначально под этим именем существовала языческая, а впоследствии христианская (возникшая в Месопотамии и в Антиохии) секта. Ее члены, по описанию автора, не евреи по происхождению, воздавали честь "Одному, называя Его Вседержителем", устраивали молельни и, собираясь при множестве зажженных светильников, со свечами воспевали Богу "какие-то заунывные песни и хвалы". При этом они верили во Христа[13].
Еще одна иудаизирующая монотеистическая группа отмечена свт. Кириллом Александрийским (V в.) в сочинении "О поклонении и служении в Духе и истине" (Кн. 3). Секта существовала во времена святителя в Палестине и Финикии. Взгляды иудаизантов напоминали ему миросозерцание древних язычников, упоминаемых в Библии, которые поклонялись Всевышнему Богу, одновременно почитая "землю и небо, солнце и луну и более значительные из звезд". Сектанты именовали себя "чтущими Бога" ("теосебис"; как уже отмечалось, этот термин встречается в эпиграфике). Оценка александрийским богословом этого явления совпадает с характеристикой гипсистариев свт. Григория Богослова: "… следуют какому-то среднему пути богопочтения, не предаваясь ни обычаям чисто иудейским, ни обычаям эллинским, как бы надвое разрываемые и разделенные"[14].
Наконец, последнее из известных направлений подобного рода – так называемые целиколы, т. е. "чтущие небо", или "небожители" (лат. сaelicolaе). Они жили в Северной Африке, где влияние иудаизма сохранялось и после распространения там христианства. Против этой секты были изданы два закона: один в 407 г. от имени императоров Гонория, Аркадия и Феодосия II, а другой – в 409 г. от имени Гонория и Феодосия II. Согласно закону 407 г., целиколы были осуждены вместе с современными им еретиками. Закон 409 г. был направлен против "чтущих небо", а также тех, кто не соблюдает воскресный день и занимается обращением в иудаизм. Примечательно, что во втором законе меры против сектантов сопровождались повторением традиционного запрета на переход христиан в иудейскую веру[15]. Это говорило об оценке законодателями "чтущих небо" как еретической иудаизирующей группы. Название "сaelicolaе" фигурирует также в более раннем источнике – письме Августина Блаженного, датируемом самым концом IV в. Он пишет о своих контактах с главой "чтущих небо", который ввел практику повторного крещения и "этим нечестием многих сбил с пути". Из этого источника следует, что "небожители" были христианской сектой[16].
Некоторые исследователи относят загадочных сабиев, упоминаемых в Коране, к этой же категории "богобоязненных". По их мнению, общим знаменателем для всех вышеупомянутых иудаизирующих сообществ было исполнение ими так называемых законов сыновей Ноя – обозначенного в талмудической традиции религиозного и морального минимума, предписанного Библией всему человечеству. Кроме того, в религиозных практиках древних иудействующих могли присутствовать некоторые элементы солярного культа[17].
Интересно, что феномен квазипрозелитов, известных в тех или иных формах, под теми или иными названиями, получил соответствующее определение в талмудической литературе – "ирей шамаим", что в переводе означает "страшащиеся небес", где "небеса" – традиционная для иудаизма замена имени Бога.
Церковно-историческая наука традиционно относила к числу иудействующих секты назареев, эбионитов и элксаитов, появившихся в эпоху ранней Церкви. Современное религиоведение называет их иудеохристианами (термин, введенный Тюбингенской школой) так как, в отличие от классических иудействующих, представители этих течений вышли из иудейской среды. В зарождавшемся христианстве иудео-христианство составляло магистральное течение, но по мере размежевания христианства и иудаизма маргинализировалось и было оттеснено на окраину христианского мира.
Сплав гностической доктрины с древневосточными языческими верованиями и элементами иудейской традиции представляет собой религия мандеев, которую также обычно вносят в список иудействующих движений. Мандеи – этноконфессиональная общность в Ираке и соседних районах Ирана, исповедующая синкретическое учение; единственная сохранившаяся гностическая секта.
Появление мандеизма, по-видимому, хронологически соотносится с эпохой раннего христианства, а генетически – с той иудейской средой, в которой особое значение придавалось практике регулярных ритуальных омовений. Считается, что мандеи были потомками последователей Иоанна Предтечи. Возможно, это течение возникло в результате взаимодействия гностических сект Месопотамии с группами учеников Иоанна Крестителя, переселившихся в Междуречье из Иудеи. (Некоторые исследователи полагают, что мандейская традиция возникла раньше христианства). В учении мандеев присутствуют элементы зороастрийской традиции и месопотамских верований, связанных с магией и астрологией. Одна из особенностей мандеизма – враждебное отношение к христианству и личности Христа. Одновременно в мандейской литературе содержится яркая антииудейская полемика, очевидно, вызванная преследованиями со стороны иудеев в период становления мандеизма.
Принадлежность мандеизма к иудаизантству весьма условна. Мандейская религия в своих ранней и зрелой формах составляла часть иудейско-сирийского гностицизма. Вполне очевидно, что в фундамент этого религиозного движения был положен иудейский субстрат, который прослеживается в богословии мандеев (библейские персонажи) и в ритуальных практиках. Некоторые аспекты мандейского крещения коренятся в очистительных обрядах дохристианского иудейства – так называемых "крестильных сект" масботеев и сабиан[18].
Эпоха Средневековья
В VIII–IX вв. в Византии была известна секта афинган, до недавнего времени причисляемая к иудействующим. Данные источников о сущности учения "еретиков" немногословны и противоречивы; отсутствует единое мнение об этом и в современной науке. Согласно византийским авторам, афингане действовали в Малой Азии и на Балканах; представители секты встречались также в Константинополе. Хронист Продолжатель Феофана характеризует афинган как христианскую "ересь нового вида", адепты которой, практикуя крещение, соблюдали при этом Моисеев закон, кроме обрезания. Каждый посвященный в секту получал в качестве личного наставника еврея или еврейку[19]. По другим данным ("Хронография" св. Феофана Исповедника, Генесий "Книга царств", Вальсамон), афингане занимались прорицаниями, астрологий и магией, используя прирученных змей[20]. В византийских источниках эта секта ставится в один ряд с павликианами; ее происхождение связывают с присутствием в некоторых малоазийских городах многочисленного еврейского населения. Некоторые современные византинисты видят в афинганах не религиозное течение, а практиковавших магию и гадания крещеных цыган[21].
Любопытным явлением в Византии XIV в. стал феномен т. н. "хион", сведения о которых чрезвычайно скупы и туманны. Загадочные "хионе" упоминаются в двух произведениях свт. Григория Паламы: "Послание к своей церкви" и "Собеседовании с хионами". Второй текст посвящен диспуту, состоявшемуся в 1354 г. в резиденции турецкого эмира около г. Брусса в Малой Азии. Беседа происходила между находившимся в плену у османов Григорием Паламой с одной стороны и между турками и "хионами" – с другой. В ходе полемики выяснилось, что "хионе" не были турками по происхождению, но стали ими, по их признанию, после того как приняли заповеди Моисея, отбросив свою прежнюю веру. Григорий Палама отверг самоотождествление "хион" с мусульманами и назвал их евреями. Однако они не были этническими евреями, т.к. "оставили старую веру", чтобы придерживаться закона Моисея. Кроме того, они не принадлежали к традиционным иудеям, так как, признавая обрезание, не праздновали субботу и иудейскую Пасху[22].
Как "отступники христианства" "хионе" упоминаются византийским патриархом Филофеем в "Опровержении Григоры" и в "Похвальном слове Григорию Паламе". Известно также, что на заседании Синода константинопольского патриархата в 1337 г. рассматривалось дело некоего "хиония". Он обвинялся в иудействовании, и сам признался в привязанности к закону Моисея, в связях с фессалоникийскими евреями и принятии их учения. Еще Б. Мелиоранский на основании анализа дела "хиония" предположил существование во второй четверти XIV в. среди греческого населения г. Фессалоники еретического иудаизантского сообщества[23].
В историографии было высказано мнение о турецкой идентичности "хион", которых отождествляли с представителями конфедерации моряков, занимавшихся проповедью ислама[24], или с профессиональными мусульманскими учителями[25]. Г.М. Прохоров, вслед за прот. Иоанном Мейендорфом, отнес "хион" к "жидовствующим", предположив, что они были прозелитами-караимами, которые отличались от ортодоксальных иудеев. Если И. Мейендорф пытался сопоставить греческое слово "хионе" с названием синагоги в Бруссе Эц-Хайим[26], то Прохоров соотнес хионян с ивритским "Цион" (Сион). Он причислил собеседников Григория Паламы к той части караимов, которые носили название "плакальщики по Сиону" ("хионе", следовательно, были равнозначны "сионянам"). Мнение Прохорова не нашло поддержки у других исследователей. А. Занемонец возводит название секты к ее предполагаемому основателю – некоему "Хионию", обвинявшемуся на соборе в Константинополе. Он считает, что слово "хионий" было личным именем или прозвищем фессалоникийского иудействующего. Позже это течение приобрело, по мнению ученого, некоторые мусульманские черты и представляло собой смешение иудейских, христианских и исламских элементов[27].
В один ряд с солунскими иудаизантами отечественная историография ставит так называемых "болгарских жидовствующих"[28]. О них сообщается в житии прп. Феодосия Тырновского, написанного константинопольским патриархом Каллистом[29]. В нем упоминаются "еретики", которые дерзнули хулить иконы, храмы, Евхаристию, священство и "иная безместная деяти". Оппоненты "еретиков" видели в этом движении еврейское влияние: "вина же сим деющимся от иудеев… о еже надеятися на царицу, яко от рода тех сущу" (Феодора, жена болгарского царя Иоанна Александра, была крещеной еврейкой). Собор, осудивший еретиков, состоялся в 1359 или в 1360 г. в Тырнове по инициативе прп. Феодосия Тырновского и под председательством царя Иоанна Александра. "Жидовствующие" были осуждены: "от еврейских ересов зле мудрствующих прокляше". Болгарский исследователь Павел Стефанов, впрочем, видит в решениях Тырновского собора не осуждение реально существовавших еретиков, а проявление антисемитизма: взгляд на иудеев как на виновников эпидемии чумы, а также стремление столичной знати ликвидировать задолженность по большим кредитам, взятым у евреев-ростовщиков[30].
Не буду подробно останавливаться на московско-новгородской ереси – литература о ней весьма значительна. Отмечу лишь, что по вопросам о генезисе этого движения и религиозных представлениях еретиков существуют разные, в том числе и резко противоположные точки зрения. Некоторые историки (А.И. Алексеев[31], М. Таубе[32]) утверждают, что почвой для появления "жидовствующих" в Московской Руси послужили долговременные контакты христиан и иудеев, продолжавшиеся со времен Киевского государства. Другие (Дж.Ж. Клир[33], В.Я. Петрухин[34]), напротив, отрицают еврейское участие в происхождении древнерусского иудаизантства. Многие исследователи отмечают сложный, многослойный характер миросозерцания "жидовствующих".
Довольно неопределенным термином "иудействующие" в средневековой Западной Европе называли разные движения религиозных диссидентов. В XII–XIII вв. во Франции и Италии "иудействующими" именовали альбигойцев, хотя их отношение к Ветхому Завету было отрицательным, а в XV в. – гуситов. Среди различных ересей, названия которых фиксируются в средневековых западноевропейских источниках, упоминаются "обрезанные" (циркумцизии), отвергавшие божественность Христа и придерживавшиеся в какой-то степени заповедей Ветхого Завета. Они были истреблены инквизицией в XIII – начале XIV вв. вместе с альбигойцами. Можно допустить тождественность циркумцизиев так называемым пассагиям (?) ("пасхальникам"), о которых известно, что они требовали исполнения закона Моисея, включая обрезание и соблюдение субботы. Папские буллы 1267 и 1274 г призывали наказывать еретиков, которые вернулись к иудейским обрядам: возможно, в них имелись в виду пассагии[35].
В иудаизантстве также обвиняли крещеных евреев, возвращавшихся в иудаизм или продолжавших практиковать некоторые иудейские обряды. Христианское население Испании и Португалии называло таковых "марранами", а еврейская традиция причисляла их к "анусим" (в буквальном переводе с иврита – "принужденные") – категории евреев, насильственно обращенных в иную религию. Против таких христиан были направлены папские буллы и деятельность католической инквизиции. В строгом смысле слова они не являются иудействующими.
Новое время
В эту эпоху взаимные обвинения в "иудействовании" были характерны для представителей различных христианских направлений и течений. Иудаизантство католики инкриминировали протестантам, а протестантские деятели – друг другу. Среди обвиненных и обвиняющих – имена М. Лютера, Цвингли, Ж. Кальвина, И. Рейхлина, Ф. Меланхтона, М. Сервета, Ф. Социна, А. Дудича, М. Зайделя и др. В это время среди представителей реформационных течений в Польше активно дебатируется вопрос о соотношении двух Заветов и высказывается мысль о приоритете Ветхого Завета над Новым (известно, что протестантизм стимулировал внимание к Ветхому Завету). Все это сопровождалось критикой евангельских текстов, а у некоторых мыслителей – отрицанием Нового Завета, божественного и мессианского достоинства Иисуса Христа, утверждением незыблемости Моисеева Закона. Однако это не приводило польских идеологов Реформации к принятию иудаизма (или даже симпатиям к нему), а признание истинности Декалога свидетельствовало лишь о близости данных идей концепции "естественной религии"[36].
Впрочем, критицизм в отношении христианской Церкви и её учения, рационалистические тенденции и активный интерес к Библии стали той почвой, на которой расцвел феномен иудействующих в Европе Нового времени. Иудаизантство, в собственном смысле этого слова, возникает здесь под влиянием учения немецкого антитринитария М. Веэ-Глириуса. Глириус не только повторил многие радикальные идеи польских протестантов, но назвал Христа еврейским Мессией, не выполнившим своего предназначения, не заключившим Нового Завета с язычниками. В доктрине немецкого мыслителя христианство практически отождествляется с иудаизмом (причем учитывается раввинистическая традиция), отличаясь от него признанием мессианского служения Христа и верой в Его Второе Пришествие.
Взгляды Глириуса дали импульс к зарождению иудаизирующего движения в разных частях Европы. Прежде всего речь идет о трансильванском субботничестве (XVI в.). Общины трансильванских иудействующих ориентировались на всецелое принятие Ветхого Завета, а впоследствии – на талмудическую и постталмудическую литературу. При этом они признавали мессианскую роль Христа, которая не была исполнена в евангельскую эпоху, но должна быть реализована в будущем, с которым субботники связывали хилиастические ожидания. Трансильванские сектанты имели четко выраженную "еврейскую" идентичность. В XIX в. некоторая часть их приняла иудаизм.
По всей видимости, сторонники идей Глириуса были и в Речи Посполитой. Их объединял нонадорантизм, празднование субботы, исполнение некоторых пищевых запретов Торы, а также религиозные контакты с евреями. Почитание субботы обнаружили в XVI – начале XVII вв. некоторые голландские анабаптисты-менониты, английские пуритане и баптисты. Общины английских субботников продолжали существовать вплоть до XVIII в.[37]
На рубеже XVII–XVIII вв. зарождается движение русских последователей "Моисеева закона". Формирование субботничества в России происходило благодаря чтению Библии в простонародной среде, а также общению сектантов с ашкеназами, контакты с которыми прослеживаются по архивным источникам с начала XIX в. Религиозные представления и практики "русских израильтян", разделенных на несколько ветвей, были чрезвычайно многообразными и менялись с течением времени. Все они концентрировались на Ветхом Завете, прежде всего – на системе запретов и предписаний Пятикнижия. Иудействующие соблюдали субботу и библейские праздники, совершали обрезание, исполняли диетарные правила, законы ритуальной чистоты и т.д. Однако представители разных направлений и сообществ делали это по-разному. Все субботники отрицали Троичный догмат христианства, божественность Христа, отвергали Церковь, её иерархию, таинства, символы, особенно же – иконопочитание. Однако отношение иудаизантов к Новому Завету было неодинаковым и колебалось от абсолютного и агрессивного его неприятия до ярко выраженных симпатий. На протяжении XIX в. происходит дехристианизация их религиозных представлений[38].
Характерной особенностью общин иудействующих в XX в. стало их преимущественное распространение за пределами Европы. В США это – разрозненные группы, придерживающиеся некоторых иудейских практик, а также "черные евреи". Последние придерживаются синкретической системы верований, включающей элементы иудаизма, различных христианских конфессий, африканского культового наследия. Большинство американских иудаизантов убеждены в своем "еврейском происхождении". В Латинской Америке это так называемые "исраэлиты". В это число входят последователи различных протестантских сект, а также немногочисленные группы индейцев, считающих себя потомками марранов, эмигрировавших в XVI в. на территорию Нового света.
На африканском континенте известны ветхозаветные секты, зародившиеся главным образом в христианской среде и приобретшие со временем черты неталмудического иудаизма. Большинство этих общин пытается возродить уклад жизни, существовавший во времена ветхозаветного патриарха Авраама, и имеет сходные с иудаизмом пищевые запреты. Нередко практикуется многоженство. Другие группы (например, в Уганде) вступают в контакты с еврейскими общинами за рубежом и принимают иудаизм. Известен случай, когда импульсом обращения в иудейскую религию стало чтение Библии, оставленной африканскому племени христианским миссионером…
Отдельные иудаизантские группы существуют в Японии и Индии. Они также соблюдают некоторые иудейские обряды, считают себя потомками древних евреев, "узнают" себя в Библии (например, индийские "Бней-Менаше"), стремятся репатриироваться в Израиль и принять иудаизм[39].
Выводы
Иудействующие известны в истории еще со времен античности и продолжают свое существование в современном мире. Появление их в различные периоды демонстрирует устойчивый религиозный интерес к Ветхому Завету в нееврейской среде. Описание разнообразных форм иудаизантства позволяет выделить важные аспекты их истории и содержания. Прежде всего, они впервые выходят на историческую арену еще в дохристианскую эпоху. Во-вторых, в миросозерцании и практиках иудействующих в той или иной комбинации присутствуют разные пласты: при обязательном наличии иудейского – христианский, гностический, языческий, мусульманский; таким образом, эти течения следует квалифицировать как синкретические. Ключевое выражение при определении движения как иудаизирующего, – "Моисеев закон"; существенный признак иудаизантства – исполнение библейских заповедей в том или ином объеме. В-третьих, среди иудаизантов есть обладатели еврейской идентичности, есть те, кто ее не имеет, существуют и такие, кто противопоставляет себя евреям. В-четвертых, эти течения часто (но не всегда) появляются в регионах, где соседствуют различные религиозные традиции, при этом значительное присутствие евреев – вовсе не обязательное условие для зарождения феномена иудействующих. Чаще всего секты такого рода появляются в пространстве иудейско-христианского культурного пограничья, "сближению" религий способствует наличие общего священного текста. В-пятых, во множестве случаев имеет место эволюция движения в сторону равввинистического иудаизма; нередко иудаизанты в конце концов принимают иудаизм и растворяются в еврейской среде.
Порой довольно трудно дифференцировать "истинно иудействующих" от тех, кого незаслуженно обвиняли в иудействовании. Особенно это касается тех случаев, когда сведений о подозреваемых в иудаизантстве мало, и они неясны и противоречивы.
Как, обладая достаточно обильной, но во многом запутанной информацией об иудействующих, дать научную дефиницию термина? Р. Дан попытался провести пограничную линию между иудействующими и иудеями с одной стороны, и между иудействующими и христианами – с другой. От иудейской религиозной доктрины, по его мнению, иудаизантство отделено тем "минимумом" исповедания христианства, которое заключается в признании Христа Мессией. А от христиан иудействующие отличаются верой в приоритет, непреложную ценность и всемирное значение Ветхого Завета и раввинистических писаний.
На наш взгляд, это определение, при всех его достоинствах, не может быть, однако, признано универсальным. Во-первых, оно оставляет без внимания различные группы иудействующих язычников, иудаизирующие гностические секты, течения с исламским оттенком (хионе). Во-вторых, в описанную категорию не попадают те религиозные направления, которые не разделяли необходимого, по мнению венгерского ученого, набора христианских и иудейских представлений (например, русские субботники). По всей видимости, Р. Дан, предлагая свое определение иудействующих, ориентировался на модель восточноевропейского иудаизантства Нового времени.
На основании вышеприведенных рассуждений можно предложить следующую дефиницию термина: иудействующие – принятое в христианстве и вошедшее в научный дискурс обозначение нееврейских по происхождению синкретических религиозных групп и течений, воспринимающих в том или ином объеме "Моисеев закон" и сохраняющих неиудейские верования, представления и практики. Эти течения формировались под влиянием иудаизма и/или через самостоятельное изучение Ветхого Завета.